Конечно, я не могла не вспомнить, как почти год назад я бесчинствовала на этом самом фонтане только потому, что он тогда был без воды. Но это было уже в прошлом, а о прошлом думать не хотелось, хотелось от него избавиться и не вспоминать.

С фонтанами, конечно, Петергоф совсем другой. Он по-царски наряден и без вычурности эстетичен. Голос с надрывом читал стихи, играли Чайковского "Осеннюю песнь". Но по настроению, по солнечности ясного дня это совсем не гармонировало с траурным настроем, несущимся из динамиков. И уж тем более с тем шоу, которое устроили из закрытия фонтанов. С фейерверком, выстрелами из пушек и разноцветными  воздушными шарами.Выглядело это примерно вот так:

Вверх взмыли разноцветные шарики, привязанные к траве. Послышались пугающие наше испорченное сознание взрывы. Но, к счастью, это оказалось пиротехникой. Фонтаны еще били.  Мощность струи уже сходила на нет. 

Грусти не было. Скорее, наоборот. Поражала условность всего происходящего и некая торжественность, скрывавшаяся за вполне обыденным явлением, во всех городах происходящая без размаха и внимания. Что-то ушло, но сознание того, что начинается нечто еще более будоражащее, а именно -- Осень, наполняло сознание и не давало уйти в тоску.

Наш путь лежал к Финскому заливу, которые серел где-то внизу. Ветер раздувал листья, ковром лежащие на еще зеленой траве. Как было не броситься в это гениальнейшее творение Природы и не вдохнуть всей прелести уходяшего лета. Вот так:

Финский залив даже в это достаточно теплое время года навевал холод, который пробирал до костей. Единственным светлым пятном белел парус, подавая, быть может, надежду на то, что через полгода опять придет ушедшая весна. Рассыпанная на берегу галька четко отмечала границы отливов и приливов. Всем стало немножечко задумчиво и грустно. Где-то вдалеке раздавался звук духового интсрумента. На этот раз это была не труба. Лишь подойдя поближе, я узнала свой любимый кларнет. Я бросила монетку замерзшему музыканту. Это даже был не знак благодарности с моей стороны, потому что играл он явно плохо. Это был знак моей внутренней связи, может быть, моего внутреннего существования в этих звуках. "Если так дальше пойдет, я превращусь в аккорд и исчезну в облаках", - писал И. Брамс. Я не то что понимаю эти строчки, я их прочувствовала на каждом миллиметре своей абсолютно не музыкальной души. И в этом я не боюсь быть Чудом-Юдом.

Задумчивость и грусть не мешали очищению и хорошему настроению, которое все равно создавалось усилиями нашей копании. Эта фотография как раз из серии Юда, потому что паруса, на который я пытаюсь обратить внимание зрителя, естественно, не видно. Зато видна характерная цветовая гамма, представляющая разительный контраст с яркостью ковра из листьев.

Насладившись этим зрелищем, мы вновь очутились в центре города. Здесь наши пути разошлись, и любители поплясать пошли в другую сторону, чем любители поиграть в бильярд. Впоследствии никто не пожалел, и было очень даже интересно потом обменяться впечатлениями. Одни проплясали два часа кряду, смутив всех присутствующих своей энергией, другие сыграли за час одну партию, да и та осталась недоигранной. Зато сколько удовольствия!  Поразила обстановка, так как она напоминала фильмы о мафиози, которые обязательно играют в бильярд на боьшие деньги с новичком, который этого не умеет. Последнее было про нас. Дядечки за соседним столом не могли удрержаться, чтобы не попытаться направить нашу игру в нужное русло. Только по истечению часа мы начали понимать, в чем смысл игры и как нужно манипулировать шариками. Впрочем, единственное, что мне запомнилось, что бильярд - это спорт и не нужно стесняться принимать удобную позу, даже если она не всегда эстетична.

Встречались мы у Эрмитажа. Мой компаньон по бильярду уезжал вечерним поездом. Мы оставались на третий день. План родился вполне спонтанно.

Продолжение следует...

на главную