Один психотерапевт советовал лечить неврозы в легкой форме поездками в Петербург.
В области неврозов я не специалист, но то, что из этого города возвращаешься обновленным, даже если ты там провел всего три дня, это я могу подтвердить. Вроде ничего не произошло, но то, что ты оставил в родном городе, на время стало далеким полусном. Вернувшись, ты так это и воспринимаешь и как бы начинаешь, а не продолжаешь с того места, где остановился. Иногда это то, что нужно. Посмотреть на себя и все, что вокруг под неожиданным углом. Как, например, на этой фотке. Так началась наша поездка в Санкт-Петербург.
После утреннего завтрака и прогулки по Невскому проспекту, после регистрации в гостинице недалеко от Эрмитажа, мы наконец-то смогли взглянуть в глаза городу. Это был осенний Петербург. Нет, не безликий и мертвый, как ноябрьский, а пестрый, умирающий, но танцующий и дышащий октябрьский Петербург. Вот такой:
Знакомьтесь: это самый главный и самый
любимый человек в нашей компании, который
активно вдохновлял нас на различные
подвиги на протяжении всех трех дней.
Кешончик, иногда проходящий под названием
Карлита, особенно на ответственных гонках.
Вот по такому Петербургу мы ходили все три дня.
К сожалению, смысл этого снимка не передался во всей его полноте, так как сделан он был ради начавшегося неожиданно листопада, но очевидно ко времени съемки он благополучно закончился и зато теперь виден на асфальте.
Слева по курсу будет Цирк, а дальше-дальше мы увидим Спаса на крови.
Да,
именно так он и выглядел, когда мы к нему
подошли. Мы - это и есть остальная часть
нашей компании: неутомимая Мурзилка,
позитивной энергии которой можно только
позавидовать (слева), уравновешенный
Мальчик, которому мы обязаны очень
интересной поездкой, речь о которой будет
идти дальше (в центре), и ваш покорный слуга,
который слегка выглядывает из темноты,
подавленный величием Храма, а может быть, и
своими мыслями.
Помнится, когда-то я написала сочинение на тему "Мой любимый герой". Совершенно неожиданно для себя самой я стала писать об Александре Втором. Поэтому мысли возле собора вертелись именно вокруг этого события. Спаса на крови -- на крови Александра Второго. Впрочем, в архитектуре собора это, на мой взгляд, никак не отражается. От него веет русскостью, по духу напоминающей Сергиев Посад. Может быть потому, что отделка храма выполнена по эскизам русских художников, в том числе Васнецова и Нестерова. Это чувствуется невероятно.
Это была первая поездка, когда мы решили не идти в Эрмитаж. Нет, не потому, что там уже нечего было смотреть, скорее, чтобы разрушить традицию, чтобы не превращать поездку в запрограммированное действо. Поэтому мы обошлись лишь внешним любованием на Зимний Дворец.
Русский музей не входит в число традиций, поэтому его своим вниманием мы не обошли. Тем более, что там проходит по субботам выставка Айвазовского. Поначалу мы вообще решили посмотреть только Айвазовского. Но потом поняли, что это невозможно.
Странно это или закономерно, но именно Айвазовский, который уместился всего-то в одном зале, произвел далеко на самое большое впечатление. Может, потому, что он слишком хорошо знаком и не преподнес ничего неожиданного?
Вспоминая наш поход в Русский музей,
хочется остановиться на двух художниках -- Куинджи и
Рембрандт. Пожалуй, Куинджи тоже знаком с
детства, не менее, чем Айвазовский, тем не
менее, ему удалось удивить. Такой тонкой
атмосферы, такого яркого настроения и
философской медитации не увидишь ни на
одной репродукции, и что самое главное, ни
на одной картине. Я имею в виду главным
образом игру цвета.
Старый добрый Рембрандт, неплохо представленный и у нас в Пушкинском музее, удивил живостью, которая просто бросалась в глаза по сравнению с остальными портретами.
Удивлением внехудожественного плана стало объявление о членстве некого общества, стоимостью начиная от 100$, дающем определенные льготы при посещении музея, а также возможность (при соответствующем взносе, конечно, что-то около 5000$) проводить семейные праздники в залах Русского музея. Все очарование тут же как рукой сняло. Уютные залы стали представляться оскверненными чьими-то выстрелами шампанского по поводу юбилейных торжеств. Впрочем, это продолжалось недолго. Мысли быстро планировали, переходя от одной эпохи к другой.
Получив заряд красоты, мы внезапно отправились в буддистский храм. Уже стемнело. По дороге валялись кучи аккуратно собранных листьев, и наконец-то исполнилась моя мечта. Можно было прыгать и тонуть в осенней мягкости и упиваться запахом Земли. Дорога вела в храм. И если я ожидала увидеть что-то, хотя бы отдаленно ассоциирующееся со словом "храм", то нашему взору предстало нечто совершенно другое.
Темное
деревянное здание, неуклюже украшенное
разноцветными флажками. Лично мне входить
было страшно. Но взобравшись по деревянным
ступеням наверх, чувство страха исчезло. В
хорошо освещенном холле стоял улыбающийся
молодой человек и с интересом разглядывал
ввалившуюся компанию. Пахло какими-то
благовониями. В углу висел стенд с
информацией о практических занятиях и
различными просветительскими обществами.
В частности было объявление с просьбой
подарить храму лишнюю пару тапочек.
Поначалу это было удивительно, но оглянувшись
назад, мы тут же поняли в чем дело. На
аккуратной подставке красовались
всевозможные тапочки и надпись гласила:
просьба входить в храм в тапочках.
Подумалось: надо обязательно в следующий
раз привести тапочки.
Облачившись в сменную обувь и оставив свою (признаться, не без опасений) у входа, мы вошли в храм. Это была большая комната с прямоугольными колоннами и большим красным ковром посередине. Надо сказать, что эстетика в этом зрелище отсутствовала полностью. Там где обычно располагается алтарь, стоял огромный золотой Будда. Точнее сидел. Все предельно просто. Фотографии различных чтимых лам. Ритуальные принадлежности, свечи. Меня долго волновал вопрос, можно ли ступать на ковер. Свои сомнения передались и моим спутникам, но мы по нему все равно знатно походили. На нас косились несколько ребят, что-то разбирающих у алтаря.
При выходе мы все-таки спросили у молодого человека, можно ли ступать на ковер. Правда, мы уже до этого прочитали надпись: просьба, на ковер в обуви не ступать. Он широко улыбнулся. В качестве аргумента мы сказали, что слишком уж странно на нас посмотрели ребята в храме. В этом человеке было что-то нервное. Говорил он очень нечетко и быстро, как бы до конца не договаривая все звуки. К нашему хождению по ковру он отнесся на редкость спокойно, сказав, что это тантрический храм и здесь ничего не запрещается. Так что святыню мы не нарушили. На самом деле этот страх сделать что-то запретное безусловно идет от христианства и от наших церквей. Странно упоминать здесь слово " наших ", но ничего не поделаешь. Никогда не забуду гневные и предельно злые возгласы бабушек, сетующие на наши джинсы или непокрытые головы.
Молодой человек выразил сожаление , что мы так поздно, что мы опоздали на практику и пригласил прийти на следующий день, посмотреть магазин, поучаствовать в практических занятиях, задать вопросы.
Самым странным был ответ на вопрос, почему не освещается парк возле храма. Помимо логичного: зачем? последовало и таинственное "есть и другие причины". Впрочем, мы не стали докапываться до истинных причин и повернули обратно, бросив прощальный взгляд на темный парк.
День закончился в клубе, откуда я позорно сбежала на воздух. Впрочем наблюдать людей было очень интересно. Были американцы, образовавшие свой кружок и выражающие свои эмоции самым непосредственным образом.
Вернувшись в гостиницу, мы веселились по поводу душа, который работал только до 12. 00. Впрочем, нас все равно пустили. За четыре рубля двадцать копеек.
